#чайковский _без_хэштега

Код культуры и Доктор Хаос

Александр, спасибо, что вы регулярно возвращаетесь на юг. Что для вас дом? И какое место в душе занимает Санкт-Петербург?

Я родился в Ростове-на-Дону в казачьей семье, вырос в Аксае, это рядом со столицей донского казачества Старочеркасском - городом, который был для меня и остается источником духовной силы. Донские казаки – люди с силой воли, духовным стержнем, настоящие «русские самураи». Так что «ходить в разведку», открывать что-то новое у меня на генетическом уровне. В детстве я бывал на мастер-классах по композиции у Бориса Тищенко в Санкт-Петербурге, и этот город заронил во мне зерно самоанализа. В нём есть духовный код, из него невозможно уехать. И когда я приехал сюда жить, я понял, что хотел бы здесь родиться... Но при этом не могу предавать истоки, землю, которая даёт мне энергию. Так что в душе я перербуржец, но остаюсь донским казаком.

Какие впечатления вы привозите из Краснодара?

Когда я приезжаю в Краснодар, мне вспоминаются мои духовные искания во время проживания в Ростове-на-Дону. Моя миссия в том, чтобы оставить здесь часть своего опыта. Иначе во мне что-то умирает. Это как донор, который не может не сдавать кровь.

Вы член жюри конкурса «Щелкунчик», основатель и гендиректор конкурса Grand Piano In Palace. Когда вы оцениваете исполнение, у вас есть «южное лобби»?

Я с этим борюсь! Если лоббировать бездарного, мы разрушаем культуру. Никто, даже самый родной человек, не способен повлиять на решение судейства.

Кому было сложнее: вам, когда вы открыли свой марафон из 55 конкурсов, или молодым конкурсантам сейчас?

Сейчас. Обилие конкурсов, соревновательное начало привело к хаосу ценностей. У нас много лауреатов, но музыкантов, истинных гениев, больше не становится. Это вселенский закон. Слушателей становится больше, а гениев – нет. Конкурсы дают первоначальный толчок, но дальше музыкант ищет свою дорогу.

Обстоятельства непреодолимой силы

Какую роль в решении жюри на конкурсах играет политика? 

Безусловно, Ван Клиберн прекрасный музыкант, но тогда, в 1958-м, на Первом конкурсе имени П.И. Чайковского, его улыбка, как и то, что он из США, сыграло определяющую роль.
В России очень любят музыкантов из-за рубежа. Один из моих педагогов, Паскаль Девуайон, в год, когда Михаил Плетнёв стал победителем конкурса Чайковского, получил вторую премию. Он очень понравился публике, потому что он из Франции, из другого мира... Похожая история произошла с Люка Дебаргом. В любой другой стране мира эти таланты могли бы и не выстрелить. Но здесь пришли в действие обстоятельства непреодолимой силы: когда артист находит свою публику, получается необыкновенный результат.
Эффект Теодора Курентзиса из той же серии. Грек с русской дирижёрской школой играет в сердце Сибири... А в Италии, говорят, итальянскому пианисту делать нечего. Им нужен пианист из другой страны. Желательно из России.

Почти по Фрейду

Второй концерт Чайковского. Какой он?

Пётр Ильич очень любил эту музыку, даже больше, чем первый концерт. Настолько любил, что он получился огромный, на 50 минут. Мы играем в редакции Сергея Зилоти.

Удачный хэштег – залог успешного маркетинга. Темпы жизни заставляют нас всё укоротить, сжимать до идеи. Бетховен – #обнимитесь_миллионы. Скрябин – #включите_свет. Рахманинов – #дым_отечества… А какой хэштег подойдёт Чайковскому?

Хэштеговость отсылает нас к понятию предикативного мышления, описанного Зигмундом Фрейдом. Это тип нелогического мыслительного процесса, на которым построены манипуляции с общественным сознанием, в том числе в современной рекламе. Оно ошибочно, ложно! Хэштеги нужны чтобы привлечь внимание людей, но они лишены глубины. Если всё-таки делать, то #чайковский_русская_душа.

А я бы дала #как_ярок_этот_мир.

Но в этой музыке ведь ещё много чего! Когда мы пытаемся упростить, мы загоняем восприятие в прокрустово ложе. Хэштеги этим опасны.

Часто люди, которые умеют что-то делать хорошо, не получают удовольствия от того, как это делают другие. Удаётся ли вам получить удовольствие от чужого исполнения на рояле?

Я очень люблю фортепиано. К сожалению, сегодня редко услышишь Григория Соколова, перед которым я преклоняюсь. Люблю Мюррея Перайю из ныне живущих. Если бы была возможность переместиться во времени, хотелось бы посидеть в классе, где играет Сергей Васильевич Рахманинов. Владимир Горовиц в начале карьеры приехал к Рахманинову, они несколько месяцев играли в дуэте. Великий Горовиц… Я переслушал все записи Рахманинова. Непостижимо, как он интонирует… Художник вкладывает в исполнение весь накопленный за годы жизни опыт. Сегодня многие музыканты до 35 лет, не имея жизненного опыта, берутся за серьёзные вещи... Страдает глубина, понимание сути происходящего. То, ради чего мы играем.

Вы учились композиции у Леонида Клиничева, брали уроки у Бориса Тищенко. Чтобы понять музыку изнутри, как её написал композитор?

Да, мне это очень помогает. Раньше я писал больше. Сейчас скорее аккумулирую знания. Когда буду готов, я покажу свои опусы.

Сегодня вносят поправки в Конституцию. Какую правку внесли бы вы?

Я далёк от политики, но делаю то, что могу. Объединение людей через музыку. Вот, пожалуй, всё, что я хочу.

Из «Необычного интервью», апрель 2019 г.

Некоторые богословы считают, что перевод Священного Писания неточен. Вначале был звук. Если это верно, то происхождение звука божественно. Это первичная материя. Я считаю, что музыка была тем универсальным языком, на котором говорили люди до падения Вавилонской башни. 

Я крещён в православии. Но в поездках мне часто приходится молиться в буддийских, в католических храмах. Хорошо молиться в лесу... У представителей разных конфессий больше общего, чем различий. И настанет время, когда все религии объединятся в одну. Возможно, музыка этому поспособствует. 

И мы все придём в этот храм.