Боль и рефлексия Ивана Чирова

Иван Чиров — актер, который несет в себе чистый театр, без всякого лицедейского пафоса, игры напоказ. Его деликатность, интеллигентность, сценическая культура выше всяких похвал. Назвать актера трагиком или комиком было бы неверно. Чиров — это букет, целая палитра, хотя сам артист говорит, что комфортнее ему все же в драме.

РЕДКОЕ АМПЛУА

Закончив Щепкинское училище, Иван виделся всем, да и себе тоже, неврастеником — а это во все времена на театре редкие амплуа и темперамент. Но провинциальные труппы в чем-то универсальны: сегодня ты выходишь в Чехове и Ибсене (кстати, влияние норвежца на автора «Чайки», «Трех сестер» и «Дяди Вани», если присмотреться внимательно, немалое, особенно это заметно в краснодарских спектаклях), завтра будешь играть Арбузова или в новогодней кампании — Одуванчика. Увы, такова периферийная действительность, но не это самое главное — вопрос в другом: насколько честно ты относишься к своей профессии и не теряешь ли за потоком класс и профессионализм.

В этом плане Иван Чиров стоит особняком. Ему присуща даже не добросовестность, а порядочность в самом высоком смысле. Его отношение к своему делу настолько безукоризненно честное, что халтура и фальшь, кажется, обходят его стороной. Работая в Краснодарском молодежном театре КМТО «Премьера» с 1999 года, актер не только не утратил своего умения, более того, поднялся до замечательных высот, высот мудрости и душевной щедрости.

«НАД ПРОПАСТЬЮ ВО РЖИ»

Театральный Краснодар помнит его Холдена Колфилда из спектакля Михаила Бычкова по сэлинджеровскому роману «Над пропастью во ржи», спектакля культового, удивительно тонкого и ранящего. Вчерашний выпускник ввелся на эту роль после отъезда Константина Шевцова, который играл премьеру. Холден Чирова был настолько исповедален и правдив, что до сих пор стоит перед глазами.

Играть сэлинджеровского героя без особого «нутра» просто невозможно. Искренность, откровенность требуются здесь от актера в полной мере. Сэлинджер — это не игровая литература, а, скорее, обнаженная правда, сказанная невероятно целомудренно. Артист смог уловить и эту интонацию, и эту тему.

Вообще, Иван Чиров — актер на нашем драматическом поле если не самый лучший, то один из лучших. Даже в «Голом короле», шедшем довольно-таки долго на сцене театра, он умело и сколько мог прикрывал своей игрой скабрезность, сквозившую в постановке. К сожалению, Шварца там было меньше всего, но спектакль имел успех благодаря именно исполнителю главной роли. Ведь оживить гротеск, не падая в карикатурную маску, довольно-таки сложная задача. У актера гротесковый план работал благодаря именно его умению найти нужные краски, нужный ракурс.

КОМЕДИЙНЫЙ ДАР

Не менее ярко это все выстрелило и в Шекспире. Спектакль «Ночь любовных помешательств» Даниила Безносова, где он сыграл Франсиса Дуда, стал своего рода откровением и фейерверком его комедийного дара. Вот вам и неврастеник, вот вам и Гамлет! Кстати, принц датский из Ивана Чирова вышел бы преинтереснейший, тем более что Шекспир — любимый драматург актера.

Но и в русской классике артист не менее прекрасен. Чехов, Достоевский ложатся на его внутреннюю фактуру превосходно. В «Вечном муже» Ларисы Малеванной актером сыгран Павел Трусоцкий, этакий придаток жены. В чеховском «Три года» Владимира Рогульченко мы видим уже другую семейную драму, когда от любви человек приходит к нелюбви. Сделано это все филигранно и искусно, кажется, что и Антон Павлович Чехов, и Федор Михайлович Достоевский идут у него изнутри. Неслучайно дипломным спектаклем был «Подросток».

Безусловно, Чиров — актер, требующий своего «личного» репертуара и не домогающийся дешевого признания, успеха и славы. У Ивана даже на гримировальном столике я не увидел ни одной его собственной фотографии, в то время как у некоторых других коллег рабочее место напоминает картинную галерею. Что ж, видимо, такого рода компенсация ему не нужна – он живет иными ценностями и ориентирами.

ИМИТАЦИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ДУХА

Сказать, что Чирова не любят, было бы неправдой, и зритель, и театралы знают ему цену, специалисты высоко ставят его талант. Он на самом деле актер, чьи индивидуальность, мастерство и дар заслуживают самых лестных эпитетов, но любят его, возможно, невнимательной любовью. Даже звания, пусть пока местного значения, он удостоился лишь к своим 40 годам.

К сожалению, сегодня в театре – наш, кубанский, не исключение — человеческая боль, рефлексия не самые желанные гости, в результате мы бежим по поверхности, и всякого рода квесты и лаборатории пытаются сымитировать бурную жизнь человеческого духа. А когда актер ничем не заполнен, то и сцена, как правило, пуста и пуст в результате театр.

Иван Чиров благодаря своей органике, особой интонации, интуиции умеет заполнить искусством даже безнадежно проходной и не самый талантливый спектакль. Но это актер (не знаю, плохо это или хорошо), не умеющий себя «подавать», его уникальные данные режиссеры нередко эксплуатируют, так как Иван по своей натуре не бунтарь, а очень добрый, терпеливый, отзывчивый человек. Он не из тех, кто жалуется и решает свои проблемы за счет других, — он из тех, кого надо беречь, понимать, так как такого масштаба артист и с таким уровнем душевной распахнутости — явление на театре, можно сказать, уникальное.

БОЛЬ И ОДИНОЧЕСТВО

Будучи отцом троих детей, Иван посоветовал старшему сыну, которому исполнилось 16 лет, прочесть «Над пропастью во ржи», понимая, что книга Сэлинджера об ужасающем одиночестве человека в нашем мире может перевернуть сознание юноши. Как умный и любящий отец, он, конечно же, осознает: чтобы выйти на определенный круг сознания и осознания, необходимо пройти через боль. Тем более что актер о боли и одиночестве знает если не все, то самое главное точно: лекарство только одно – работа и работа. Главное, чтобы она приносила внутреннее удовлетворение и радость творчества.

В беседе с Иваном — а за почти 18 лет его службы в Молодежном театре это всего лишь вторая наша встреча — я смог оценить уровень искренности и доброжелательности, с которыми он отвечал на мои иногда не очень удобные вопросы, делая это без всякой позы и желания понравиться. Думаю, подобная артистическая и человеческая свобода и какая-то детская обезоруживающая беззащитность и есть основополагающая черта заслуженного артиста Кубани Ивана Чирова.

Источник - ЮГTIMES

Александр Геннадьев

Фото: Марины Богдан и Алексея Суханова